завтра начнётся

завтра начнётся август.

густая трава желтеет.

толстенный шмель на лаванде

шатает уснувший куст.

дождь бесконечно стучится

в оконные ржавые рамы,

драма в погоде изменчивой

может случиться.

                           пусть.

мне не по чём, одинаково...

ночью все преувеличеное

утром  окажется крошечным,

мелким, маковым.
                   
                               грусть.

скоро начнётся август.

и при каждом пускай даже кратком расставании

и при каждом пускай даже кратком
расставании
забываю спросить, или чувствуешь ты
хоть одну четырнадцатую
моего восклицания?
боюсь вспомнить, подумать, увидеть и не понять.
раздражение
неостановимо.
застывает перед захлопнувшейся дверью опять
трусливое сердце.
и мимо
пролетает с бабьим летом
прозрачная
привычка
ждать.

declinatio

иди ко мне, укладывайся поуютней.
хочешь, сделаю тебе апельсиновый чай?
как же ласково губы твои поют мне.
обжигают слова ненарочно, невзначай.

я укрою тебя десятками улыбок милых.
на руках твоих прорисую линию жизни подлинней.
поцелую тихо в виски, в лоб, в затылок,
и застряну в бездонной памяти глубине.

да мне можно, счастлива, пусть до грани.
и похвастаюсь, мне же хорошо.
полюбить - возможно сердце ранить,
или стать творительным падежом.

море-любовь

да.. мы в субботу были на море.
там прекрасно. от солнца
красные
лица, от счастья
горячие обьятья,
от воды мороз
по коже,
от песка
улыбки хрустящие.
не любить на море
не можешь...
поглощаешь
пейзажи манящие.
бесконечность волн
серо-голубых,
и на сотни метров
дно морское
видно. шелк травы
гладко лёг на дюны.
пальцами рисую на песке
нежность нашей
сказочной лагуны...
лишь любовь.
нет места здесь тоске.

побольше, поменьше

побольше замечай счастья вокруг,
поменьше отвлекайся на жизнь других,
пусть одиноких и непростых.
тебе с ними не по пути, друг.
тебе рости, танцевать, петь,
любить по-новому, побольше страсти,
без параллелей и контрастов
сигналить жизни и взрослеть.
поменьше прозы воспоминаний,
уплыли в прошлое уснувшие гены,
взрослели сердце, и мозг, и вены...
и пульс ускорился от признаний.
побольше света, но чтоб без бликов.
поменьше грёз, и ожиданий,
пиши свой собственный мир мечтаний
на новый жизни чистовик.

© Mila Vodianytska 2013

говорю

говорю, что не буду больше и покупаю снова
поздравительных открыток дюжину.
и всегда находится человек нуждающийся
в капле тепла, или хотя бы в конверте.

говорю, что бросила, не пишу ни единого слова,
конспектировать дни перестала, к тому же простужена...
и найдется непременно один воспламеняющийся
слог или хотя бы штрих на мольберте.

говорю, что сегодня жила лучше всех,
пре-прекрасно сладко.
переменно счастливой была,
неизменно краткой.

говорю вам, зависть - это грех,
обсуждать украдкой,
бесконечно обделять добром, лишь желая зла,
как же можна жить такими гадкими?
без ответа глупая загадка,
лёгкая, наивная зола. 

а помнишь

а помнишь, как в детстве мы прятались
за старый шкаф в большой комнате,
убегали от маленьких страхов, смеясь
до слёз, друг друга ловили в темноте?

разбрасывали бабушкины подушки,
радовались каждой неопределённой мелочи,
общее лето, похожие интересы, увлечения и игрушки,
на асфальте счастье рисовали цветным мелом?

а потом мы как-то сразу повзрослели.
одна-две встречи в год, биография в фотографиях...
отпустили детство в прошлое. опустели
бабушкины комнаты...все подушки сложены. география

у каждой разная, волнообразная...
встреч коротких слова прозрачные, неоднозначные...
две любимые яркие капли одной реки - 
мы с тобой как когда-то в детстве, не так близки.

из альбома возьми фотографии, не грусти.
все циклично, все повторяется, отпусти
то, что в сердце зависло маятником, - упадёт.
и из тысячи мелких осколков любовь взойдёт.

обнимаю тебя мысленно и молюсь.
понимаю тебя искренно и люблю.

дыши

меня, знаешь, учат дышать на йоге.
с каждым выдохом отпускать всё ненужное,
в воздух - хлопоты и тревоги,
и как будто бы от забот разгружена.

научилась сидеть в позе бабочки,
медитировать, как бог Шиву.
остро чувствовать сердце в пяточках,
когда кажется жизнь паршивой.

ты меня не совсем и слушаешь,
распустила, как нитки, нервы,
хватит быть без конца  послушною,
хоть на день стань прекрасной стервою.

не заглатывай воздух, не жадничай,
слишком много провальных попыток.
всё не нужное с лёгких отпускай,
чуть помедленние, как улитка.
обреченное существование
в жизнь прекрасную превращай.
д ы ш и.

не предвидишь

не предвидишь, пока счастлив,
отчаяния.
распадаясь на неровные части
от горячей радости, глотая в словах окончания,

летом захлёбываясь, беззаботно улыбаясь,
распыляешь своё тепло бездумно и утратно.
над нелепыми поступками безостановочно смеясь,
убегаешь от любой ответственности. ноги ватные,

песок, ракушки, вдруг - чье-то дыхание,
накатились воспоминания.
нет защиты от сострадания.
лишь глотая в словах окончания,

затерявшись в чужом молчании,
бесполезно искать раскаяние.
лишь отчаяние от спонтанного,
безвозвратного
                          летней радости
                                                  окончания.

бывает

бывает просыпаешься и больно. даже самой маленькой косточке в ухе тяжело.
жалости к себе столько - хватило бы на треть человечества,
чёрствости к себе столько, что порой она даже любовью не лечится.

бывает, борешься за мечту и обязательства, не стоящие твоего внимания,
разум отвергает противоречия, закидывает удочку безответных вопросов глубоко в подсознание,
взбалтывая эмоции с факторами перманентного стресса, напрочь исчезает любое понимание.

без всякой совести и тем более её угрызений, добившись успеха или потерпев поражения,
снова просыпаешься и нет чувства радости, только лимонное послевкусие под языком и
комочек нервных клеток, брошенный по привычке в угол комнаты, и недопониманием наполнено сердце - самая сильная мышца, которой больно выйти из пресности будничной комы.

между

между зеркалом и окном в клетке из стекла и отражения
глубоко и неровно дышит животное её ужасно панического воображения.

между стенами и под шторами шелестит хвостом пушистым, вздымая пыль вихрем к потолку,
на губах и на лбу испарина, а в глазах узкие зрачки. ей бояться, а что толку?

перечёркнутые линии на руке, и неровные промежутки так глубоки, как в осеннем небе пути самолётов.
солнце взошло с росой и радугами, спит животное, утомилось от ночных и кошмарных своих полётов.

абсолютное удовольствие отражения собственного одиночества -
опровержение любых теорий о том, что правильно, плохо, хорошо, не нужно и чего хочется.

между зеркалом и окном тает клетка граней невидимых.
кто-то хлопает по плече, кто-то обнимает, кто-то не заметит её неровного задыхания в суете узкой и обыденной.